В этой пещере была очень подходящая атмосфера для практики, и ничто не отвлекало меня от медитации. Я перестал стричь волосы, и они выросли очень длинными. Когда я выполнял практику «внутреннего жара» [туммо], то ощущал в теле настоящий жар, который сохранялся день и ночь, год за годом, поэтому, несмотря на холодный климат, я носил лишь белую накидку и монашескую юбку из тонкой ткани. Подстилкой мне служила шкура медведя. Снаружи пещеры всё застывало от мороза, но внутри было довольно тепло.

Позже я переехал в Белую рощу. Там я соорудил себе небольшую деревянную хижину с маленьким окошком. Довольно часто я мог наблюдать стаи волков, пробегавших мимо моей хижины. Иногда какой-нибудь из них останавливался, чтобы почесать бок об угол хижины. В лесу водилось множество оленей, а также гималайские голубые овцы. Время от времени мне доводилось увидеть даже леопарда. Раз в месяц меня навещала мать, и мы обычно разговаривали около часа.

Со временем я стал гораздо лучше понимать глубокие учения сутры и тантры, а мои стихи и другие сочинения стали более осмысленными. Я оставался в уединении в горах и много медитировал. Я не думал ни о пропитании, ни об имуществе и скрывался в уединённых местах, как раненый олень. Я пытался подражать образу жизни знаменитого йогина Миларепы. Желание стать таким, как он, было настолько сильным, что я даже написал об этом песню:

Ты довёл до совершенства качества трёх кай,

Но, несмотря на это, проявился в низших мирах как великий отшельник,

Чтобы освобождать там живых существ.

Владыка Пема Виджая, в глубине сердца я знаю, насколько мне не хватает твоего присутствия!

Мысль о том, что это благословенное человеческое тело, служащее драгоценной опорой,

Будет захвачено своим извечным врагом – Владыкой смерти,

Наполняет мой ум тревогой и страданием,

И я чувствую себя как птенец, вывалившийся из гнезда на землю.

Непросто измерить, насколько глубока пропасть низших миров,

А счастье, свойственное высшим мирам,

Похоже на радугу в небе, которая со временем исчезает.

Нельзя позволять разрастаться густым облакам неблагих поступков.

Благодатные места обитания завораживают нас,

Но они не в состоянии оградить нас от страха перед Владыкой смерти!

Мы можем наслаждаться восхитительным вкусом еды и питья,

Но позже они могут стать причиной того, что нам придётся пить раскалённую медь!

Как бы я ни потакал этому телу, ублажая его комфортной одеждой,

В любой момент оно вдруг может начать пахнуть, как гниющий труп.

Сейчас красивое молодое тело доставляет столько радости моему сердцу,

Но когда глаза сгниют и останется лишь череп, что проку будет от него?

Сверкающие драгоценности кажутся такими желанными,

Но они не помогут задобрить Владыку смерти, с лица которого никогда не сходит зловещая гримаса.

Даже если слава обо мне разлетится по всей земле,

Это не поможет мне в тот момент, когда ум покинет тело!

Властью и могуществом можно напугать кого угодно,

Но они не защитят меня, когда придётся двинуться в путь в одиночестве.

Высокое положение в обществе и статус могут произвести впечатление на кого угодно,

Но они не помогут мне избежать суда Владыки смерти!

Когда вокруг много людей, это становится причиной возникновения привязанности и неприязни,

Но к тому моменту, когда я отправлюсь в бардо, я останусь совсем один.

Чтобы держаться подальше от дел и забот обычной жизни,

Я буду пребывать в уединённых горных убежищах!

Когда ведёшь жизнь в уединении, подобно раненому оленю,

Единственным желанием сердца становится наблюдать то, что происходит в уме.

Все сиддхи прошлого точно так же жили в горах,

Завоёвывая царство медитативного опыта и реализации.

Я воскрешаю в памяти историю жизни Миларепы:

Когда я голоден, то ем пищу самадхи,

А когда замёрз, ношу одеяние мистического внутреннего жара.

Вместе с птицами и дикими животными

Я отправляюсь в укрытые туманом горы.

Когда живёшь в нерукотворной пещере,

В сердце остаётся лишь одно желание – оставаться здесь, где по соседству лишь дикие птицы,

Использовать для пропитания лишь растения, не требующие ухода,

А для питья – лишь холодную воду горных источников.

Оставаясь в прохладной тени пышных крон деревьев,

Я пребываю в расслабленном и беззаботном состоянии ума,

Моё здоровье укрепляется свежим горным ветром,

А все мои действия естественным образом совершаются в соответствии с Дхармой!

На вершине высокой горы, в необъятном просторе небес

Растёт сила реализации осознавания внутренней пустотности.

Когда лучи улыбающихся солнца и луны коснутся моего сердца,

Я вступлю во внутреннее пространство шести светильников осознавания.

Когда образуются облака и туман,

Гремит гром и танцем света сверкают молнии,

Когда ревущий ветер закручивает в смерч чёрные облака —

Все эти звуки и образы напоминают пугающий опыт бардо.

В мирной долине, по которой неспешно несёт свои воды река,

Мои соседи, дикие бараны, играют, взбираясь с камня на камень,

Чёрные дрозды оттачивают свой полёт с весёлой песней,

А белые грифы лениво описывают круги в небе.

За исключением матерей-дакини, собирающихся поблизости,

Никто не заходит в здешние места, особенно дурные люди.

Широкая гладь голубого озера, полного водой до самого края,

Напоминает о четырёх способах пребывания во внутреннем осознавании.

В компании маленьких лебедей,

Которые поют красивые песни и расправляют крылья,

Я всегда вспоминаю о практике любящей доброты.

В своих владениях, в этой пустынной долине,

Полагаясь на чистую студёную воду, текущую со снежных вершин,

Я устремлён в царство медитативных переживаний и реализации!

Я решил для себя, что с этого момента и